МОСКОВСКИЙ КСП И ЕГО ИСТОРИЯ
Председатель Правления Московского КСП И.Каримов

Прежде, чем начать рассказ об истории Клуба самодеятельной песни, хотелось бы несколько слов сказать об истории самой самодеятельной песни, песни городской молодежи, или, как ее еще называют, студенческой песни.
В начале прошлого века среди студентов бытовали песни-перетекстовки на мелодии оперетт, водевилей, песни застольной тематики, а также переделки немецких студенческих и бурсацких песен. Одна из них «Гаудеамус» — своего рода студенческий гимн — дошла до наших дней. Середина XIХ столетия — время активизации студенчества. Тогда появились песни на слова студента Языкова «Нелюдимо наше море», «Из страны, страны далекой»; песня сибирского учителя Дмитрия Давыдова «Славное море — священный Байкал»; песня неизвестных авторов «Наша жизнь коротка», песня студента-медика Серебрякова «Быстры как волны дни нашей жизни». Характерными для второй половины XIX века и начала XX были песни революционной демократии, народничества, песни подполья и ссылок. Примерами могут служить такие песни, как «Отречемся от старого мира» П.Лаврова, «Замучен тяжелой неволей» Г.Матчета, «Варшавянка» Г.Кржижановского, а также песня ученого-химика, революционера Леонида Радина «Смело, товарищи, в ногу», в основу которой положена студенческая песня Ивана Никитина «Медленно движется время».
1910 — 1925 годы характерны множеством направлений в самодеятельном песенном творчестве. Здесь и «Крутится вертится шар голубой», и «Солнце всходит и заходит», и «У попа была собака»; и так называемые блатные песни «Гоп со смыком», «С одесского кичмана»; чувственно мещанские песни-баллады «Кирпичики», «Разлука, ты, разлука», «Девочка из маленькой таверны» и лирическая песня «Клен» на слова С.Есенина.
Но особое место занимают песни гражданской войны и революции, многие из этих песен являются перетекстовками старых, но сделанных на новый лад. Ярким примером могут служить такие песни, как «Слушай, рабочий, война началася», мелодия которой заимствована из чувствительного романса «Белой акации гроздья душистые»; всем известная песня «Там вдали, за рекой», написанная учителем русского языка Николаем Коолем на мотив этапной песни «Лишь только в Сибири займется заря»; песня «Наш паровоз», сочиненная участниками музыкального кружка железнодорожных мастерских г.Киева (в ее основу положена немецкая песня «Аргонский лес в полночный час»); песня «Мы кузнецы, и дух наш молод», создателем мелодии которой был безвестный тогда студент, а ныне академик Н.Остроградский, а текст принадлежит пролетарскому поэту Шкулеву.
Конец З0-х годов — рождение песни «Бригантина» (текст Павла Когана, напев сочинил его друг, ученик 8 класса Жора Лепский). Тогда же создается наиболее популярная в 50 — 60 годах песня «Глобус», справедливо именуемая гимном туристов, альпинистов, геологов. Текст песни (две 1 строфы) сочинен Михаилом Львовским для студенческого спектакля, напев заимствован из песни «За зеленым забориком» — слова и музыка М.Светлова
Годы Великой Отечественной войны дали огромное количество самодеятельных песен. Многие из фронтовых песен дошли до наших дней, но уже в туристском варианте. Это такие песни, как «Котелок», «Кружка», «Закури, дорогой, закури», «Я смотрю на костер догорающий». Остались без изменений песни «Барбарисовый куст»; «Баксанская», написанная на мотив известного в годы войны танго «Мы с тобой не в первый раз встречались».
Все эти песни были особенно популярны среди туристов 60-х годов. Тогда основная масса туристских и студенческих песен — это перетекстовки популярных или старых забытых песен, а также разномастный букет из песен типа «Кузнечик маленький», «Собрались у тетушки» и т.д. и т.п.
Конец 50-х, начало 60-х годов время расцвета творческих индивидуальностей, рождение «авторских песен», которые вытесняют перетекстовки и занимают ведущее место в туристской и студенческой среде. Вот те песни, которые в 58 — 63 годах получили огромную популярность. Это «Несмеяна» Г.Шангина — Березовского; «Пять ребят» Карпова и Благонадежина; «Охотный ряд», «Мама, я хочу домой», «Шхельда», «Лыжи у печки стоят» Юрия Визбора; «Снег», «Перекаты», «От злой тоски», «Кожаные куртки» Александра Городницкого; песни Ады Якушевой «Синие сугробы», «Вечер бродит», «Ты — мое дыхание»; Бориса Вахнюка — «Зеленоватые слегка», «Мы, честь по чести говоря»; Александра Дулова — «Сырая тяжесть сапога», «Заварен круто дымный чай» Ирины Рудневой «Белый бриг»; и многие другие.
Большую роль в распространения и пропаганде песен в те годы сыграло появление магнитофонов.
Тогда же (где-то — 61 год) появляются первые пленки с записями песен Б.Окуджавы. Хрипящие, с еле различимыми словами, с кажущимися однообразными мелодиями под «три солдатских аккорда», — в общей своей массе весьма спорные. Одни их относили к блатным; другие — к песням в стиле П.Лещенко или А.Вертинского, но с большей мыслью; третьи — просто к чему-то необычному, новому, непохожему на тогдашние профессиональные песни, но и не совсем относящиеся к студенческим или туристским. Судите сами: «Ванька Морозов», «Бумажный солдатик», «Из окон корочкой...», «Полночный троллейбус», «А мы швейцару...», «Шарик голубой», «Всю ночь кричали петухи», «Ленька Королев» и другие. Туристы стали петь песни Окуджавы далеко не сразу — только к 63 — 65 годам, а до этого песни бытовали сами по себе, как-то отдельно, обособлено.
Настоящее признание и понимание Б.Окуджавы, как мне кажется, пришло несколько позже, в 67 — 70 годах. Тогда же появились его песни «Мой конь притомился...», «Прощание с новогодней елью», «Когда метель кричит как зверь...», «Молитва Франсуа Вийона», «Надежды маленький оркестрик» и т.п.

Б.Окуджава

Ну, а как зарождался он, наш сегодняшний КСП?
1958 год. Каждую неделю для любителей песни гостеприимно распахиваются двери Клуба Туристов на Рабочей улице.
Апрель 1959 года. Группа студентов Московского энергетического института решает провести конкурс туристской — студенческой песни.
В этом конкурсе приняли участие авторы и исполнители шести Вузов Москвы. С этого времени конкурсы начали проводиться ежегодно. С Шестого конкурса организаторами их стали студента, любители песни из разных Вузов, и проводились они уже не только ко в ДК МЭИ, но и в актовом зале МГУ, во Дворце пионеров. Председателями жюри конкурсов были Э.Колмановский, И.Новиков, А.Островский, С.Туликов, А.Пахмутова, Н.Богословский.
Конкурсы пользовались огромной популярностью, достать билеты на них было практически невозможно (тем более, что такие концерты бывали только раз в году, а отдельные выступления авторов были большой редкостью).
Декабрь 1963 года. Пятый конкурс — ДК МЭИ. На нем впервые прозвучали песни студентов МГРИ И.Сидорова и Р.Ченборисовой «Люди идут по свету», студента МИСиС'а А.Загота «В ночной степи» на стихи Л.Однопозова. Незабываемое впечатление оставили выступления дуэта студентов МЭИ и МГУ — С.Рахимова и А.Йошпе и квартета МФТИ под управлением А.Фрейдина и В.Балашова. Впервые прозвучала песня С.Никитина на стихи С.Крылова «Маленький трубач» в исполнении С.Никитина.
Годы с 1963 по 1966 — годы наибольшего подъема песенного движения, и, если попытаться перечислить песни, получившие в то время популярность, не хватит страниц. Масштабы явления увеличились, а, следовательно, кустарная работа по подготовке конкурсов в течение месяца до их проведения, уже не устраивала оргкомитет; стала необходимой более тщательная, систематическая подготовка в течение года; стала очевидной также необходимость в хорошей библиотеке и фонотеке. Нужны были квалифицированно составленные сборники песен, короче — нужен был свой центр, официальная база — клуб. Кроме того, в некоторых Вузах уже стали зарождаться клубы песни — появилась необходимость в их общении между собой, координации действий, т.е., опять же нужен был центральный, городской клуб.
И вот, весной 1966 года энтузиасты, которые раньше занимались организацией конкурсов, решили обратиться в ВЦСПС и Московский совет по туризму; их поддержали и обещали помочь.
Во главе этой группы энтузиастов стоял очень энергичный и «пробивной» человек — Галя Захарова. В этой группе были В.Забловский, И.Каримов, А.Гербовицкий, Л.Малышкина, А.Васильев и другие. Своими каналами договорились с ЖЭКом на улице Дурова, где и начала развиваться деятельность.
Той же весной 1966 года другая группа энтузиастов обратилась в Горком комсомола. . Во главе этой группы стояли такие люди, как С.Чесноков, Д.Соколов, Ю.Игнатьев, О.Чумаченко, О.Фортунатов.

Сокольники июнь 1966

О.Чумаченко

Горком тоже пообещал помощь. К осени 1966 года эти две группы познакомились между собой и решили объединить свои усилия по созданию клуба, но уже при двух организациях: Совете по туризму и Горкоме комсомола.
20 октября общими усилиями в ДК издательства газеты «Правда» был проведен большой концерт. В декабре 1966 года после долгих дебатов между двумя инициативными группами наконец-то было выбрано единое Правление клуба и его руководители: И.Каримов (председатель), О.Чумаченко (зам.по орг.), А.Гербовицкий (зам.по тех.),Ю.Игнатьев (зам.по худ.).Был выработан Устав, Положение, создан Совет местных клубов; договорились с администрацией парка Сокольники, которая великодушно выделила нам помещение в школе танцев. Началась работа по созданию библиотеки и фонотеки на базе частных коллекций.
В огромном зале «Березка» парка Сокольники 30 марта 1967 года был организован большой концерт в фонд клуба; началось проведение концертов на предприятиях, в Вузах Москвы и других городов.
Деятельность мы свою развернули, а официального признания клуба добиться никак не могли. Была пока только временная крыша без материально-технической базы и официального статуса.
Но вот, наконец, настал долгожданный день. Все документы подготовлены, все характеристики собраны, вопросы между МГК ВЛКСМ и МГСПС согласованы.
26 апреля 1967 года на Секретариат МГК ВЛКСМ вынесен вопрос об утверждении Клуба самодеятельной песни. Мы торжествовали, нарядные приехали за результатом. Но, увы, решение решено было отложить до осени. Потом решение откладывалось еще не раз — до 13 марта 1975 года.
Утверждения не было, а жизнь клуба продолжалась. 8 мая 1967 года был проведен первый слет песни под Хотьково. В нем участвовало около 100 человек — семь местных клубов.

VI слет КСП

Вслед за ним, 20 — 23 мая, под Петушками, на дачах охотхозяйства была проведена первая (но, к сожалению, пока последняя) конференция по проблемам самодеятельной песни. Участниками конференции были музыковеды, литературоведы, социологи, фольклористы, руководители песенных клубов как Москвы, так и других городов, а также авторы и исполнители самодеятельной песни — всего 120 человек. Каждый день — по несколько докладов, потом — обсуждения, дискуссии, непрекращающиеся разговоры и, конечно, песни. Никто из приглашенных работников Горкома ВЛКСМ на конференции не был.
В октябре 1967 года был проведен второй слет КСП, на котором было около 300 человек — 11 местных клубов. После этого слета факельное шествие, конкурс песни, сценки из жизни КСП стали традицией.

[Факельное шествие на слёте Московского КСП]

В марте 1968 года в «Вечернем Новосибирске» появилась огромная разгромная статья, написанная по поводу проведения фестиваля песни в Новосибирске, на котором присутствовал А.Галич, и закрытия клуба «Под интегралом» Новосибирского Академгородка.
Лето 1967 года мы посвятили хождению в различные инстанции с просьбой помочь и ускорить дела становления клуба. Были в ЦК ВЛКСМ, в ВЦСПС, в МГК КПСС, в Союзе композиторов СССР, в Доме народного творчества, в редакции газеты «Комсомольская правда».
С осени .1967 до весны 1968 года клуб проводил 9-й конкурс песни. Ныне известные широкому кругу любителей песни С.Никитин, А.Дулов, В.Берковский, В.Егоров стали в этом конкурсе лауреатами.
После конкурса дирекция Сокольников попросила нас освободить помещение, так как обещанного утверждения клуба до сих пор не было.
С осени 1968 года мы устроились как секция народной музыки в клубе «Мелодия и ритм», который только начинал свое существование в помещении Дома пропаганды советской музыки. В маленьком зале этого дома мы успели провести много встреч, концертов, диспутов. Это продолжалось недолго — всего полгода. В феврале 1969 года сменился директор Дома, клуб «Мелодия и ритм» переехал в кафе «Печора», но «секцию народной музыки» это не устраивало: кафе — не наша площадка для выступлений и работы.
В марте 1969 года С.Чеснокова, И.Каримова, Е.Райскую, В.Туриянского (по одному) вызывали в ЦК КПСС в Комитет парт.гос.контроля — попытка разобраться в этом явлении. 30 мая 1969 года А.Гербовицкого, И.Каримова, О.Чумаченко, Н.Таубкину вызвали к Первому секретарю Горкома комсомола сообщить о ликвидации клуба в любом его виде.

И.Каримов

Осенью, после шестого слета, руководителей местных клубов и секретарей комитетов ВЛКСМ этих Вузов стали вызывать в Горком для разбирательства: кто им позволил, почему они участвовали в этом слете и т.д.
1 мая 1970 года — седьмой слет — первый слет без ведения и предупреждения каких-либо организаций: местных клубов от Вузов нет — есть частные группы со своими вымышленными названиями. (Кстати, на этом слете впервые была введена общеслетовская эмблема). Таким образом, с начала 1969 года мы «ни при ком и ни при чем» — полностью самостоятельная организация, существующая в основном на квартирах, в лесу или в тех залах, с администрацией которых удалось договориться.
Жизнь КСП однако продолжалась. На базе частных коллекций создавались библиотека и фонотека клуба. В издательстве «Музыка» удалось выпустить сборник самодеятельных песен под названием «Как надежна земля». По инициативе Правления КСП редакциями газет «Комсомольская правда», «Советская культура» и «Литературная газета» были проведены встречи «за круглым столом», где обсуждались проблемы самодеятельной песни.
Тем не менее, проведение каких-либо концертов и конкурсов в масштабе города было невозможно. Никакой ДК не брал на себя такую ответственность, но в некоторых местах вопреки указаниям свыше «не давать залы под самодеятельную песню» нам дали возможность провести фестивали. Это Лефортово-71, 72, 73 и Москворечье-72, 74.
Ежегодно весной и осенью в подмосковных лесах проводились слеты, до 14 слета в них принимало участие от 20 до 25 групп — в основном те местные клубы, с которых начался клуб.
Расширять рамки слетов и дать возможность бывать на них всем желающим у нас не было сил, так как охватить организационно больше тысячи человек в нашем квартирном варианте подготовки было очень трудно. Но многие, нами не охваченные группы все-таки добирались до места слета (их мы называли «хвостами»).
Проведенный в тяжелейших климатических условиях 14 слет показал, что все «хвосты», которые все-таки добрались до слета, — это «наши люди», если не лучше. Поэтому 15 слет было решено проводить включая тех, кто ранее был «хвостом». Итого получилось 40 групп — 900 человек.
Весной 1974 года во время подготовки к 15 слету, за месяц до его проведения, к лидерам КСП обратились представители Горкома комсомола с предложением содействия делу самодеятельной песни, организации официального клуба с помещением и материально-технической базой.
В проведении слета со стороны МГК ВЛКСМ и МГСПС была оказана техническая помощь.
После получения поддержки официальных организаций (а на момент проведения слетов и технической помощи с их стороны) число охваченных движением резко возросло. 16 слет — 80 групп, 17 слет — 70 групп, 18 слет — 180 групп, 19 слет — 220 групп. В апреле 1975 года, перед 17 слетом появились первые наметки на образование «кустов».
На этом я заканчиваю рассказ о двух этапах развития Московского КСП: первом — до 1967 года (доклубном) и втором — с 1967 года до 15 слета (1974г.)

VI слет КСП

Менестрель: Стенгазета Московского КСП. — 1979. — №1. — С.2.